Семеро

[Lumi-Hel]

***********************************************************************************************
Семеро
ficbook.net/readfic/3017558
***********************************************************************************************

Автор:Эльф Редд (ficbook.net/authors/1132815)

Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: демоны, люди
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Мифические существа, Учебные заведения
Предупреждения: Насилие, Underage
Размер: Миди, 54 страницы
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Шесть юных демонов, олицетворяющие смертные грехи, по приказу хозяина проникают в человеческий мир. Их миссия велика: совратить как можно больше праведников... хоть по одному на брата. Только тогда, когда выбранные ими люди соблазнятся, Люцифер освободится и примется за вершение Апокалипсиса...
Стоп. В каноне семь грехов и, следовательно, семь демонов. Ошибка? Нет. Просто один из них не желает сотрудничать с владыкой ада, прячется, чем создает головную боль братьям-демонам.

Глава 1. Шестеро

========== Глава 1. Шестеро ==========

Сэм напряженно перебирал пальцами золотую цепь, висящую у него на шее. Нет, он не любил украшения и драгоценные металлы, но ведь это подарок Лейлы. Она вручила цепь, прежде чем уйти, окончательно, бесповоротно, чтобы никогда больше не появляться в его жизни. Что ж, любая бы женщина сбежала после длительного знакомства с Сэмом. Что удивительного? Он бы тоже улепетывал от себя со всех ног, если бы это было выполнимо. Он не винил Лейлу. Сколько веков они были вместе? И не сосчитать. Вот, она даже подарок ему преподнесла, в котором, правда, угадывался потаенный смысл. Лейла норовила посадить возлюбленного на поводок. Не сумела, потому, вероятно, и ушла.

«Нервничаю», — мысленно ухмыльнулся Сэм, сжимая дрожащей рукой металлические звенья. Он поймал на себе взгляд брата. На себе — в частности, на синих волосах. Те не теряли блеска даже в кромешной тьме — и на золотой побрякушке — подарке Лейлы. Большее внимание Аскара, естественно, оказывал внешности Сэма. Завидовал. Всегда и во всем. Аскара был не столь высок и грациозен, имел болезненно-серый оттенок кожи и белесые, словно подпаленные, короткие волосы. И, разумеется, его глодала зависть, потому что Сэм получает подарки от красивых женщин, вроде Лейлы, которая в сторону Аскары даже и не смотрела.

Сэм прищурил небесно-голубые глаза и в улыбке прикусил нижнюю губу, смеривая Аскару оценивающим, но благожелательным, взором. Пусть его кожа холодна и подчас бывает липкой на ощупь. Пусть Аскара завистлив, как никто другой во Вселенной. Пусть глаза его так же желты и безжизненны, как драгоценная руда, добываемая в горах. Иногда взгляд Аскары обволакивает Сэма в точности так, как опутывает его тело золотая цепь, и тогда возникает непреодолимое желание сбросить ненужное украшение. Ему хочется скинуть всё, что помешает завернуться в прохладу рук Аскары и чувствовать единственное золото, льющееся на кожу, — золото его взгляда. Может, тогда у Сэма вновь вырастут крылья? Крылья, которых он лишился практически сразу после рождения, когда принял первое самостоятельное решение.

Кто-то потянул за цепь, вынуждая повернуться и отвлечься от созерцания Аскары.

— Что за очаровательная безделица! — прозвучал восхищенный возглас.

А, вот и еще один брат пожаловал. Опоздал. Хозяин будет в гневе. Бало почти ни в чем не уступал младшему брату и был практически столь же привлекателен. Белоснежные, подобно первому снегу, волосы спускались на плечи и развевались от малейшего движения или дуновения ветра. Цвет его глаз напоминал о бездонных глубинах океана. Темно-синие очи Бало казались предвестниками грозы, которая, впрочем, никогда не наступала.

— Словно ты не знаешь, — с легким раздражением проговорил Сэм.

— Дар от Лейлы за любовь. — Бало настойчиво продолжал подтаскивать к себе брата, удерживая цепь. — Хотя ты не умеешь любить. Или откуп, чтобы ты прекратил навязывать ей собственные чувства.

— Золото будет твоим, если только… — Сэм оборвал себя на полуслове, когда обернутая цепью ладонь брата прижалась к его груди. Сэм всё же попытался договорить. — Если только…

— Я на всё пойду ради наживы.

Сэм ощутил на губах теплое дыхание Бало. Замер в предвкушении. Ожидал, что старший брат не ограничится намеками, а закружит в ураганном вихре и унесет прочь. Умчит туда, где даже раскаленные камни позавидуют пламени их сердец. Огненная страсть, которую мог подарить Бало, будет чистой симуляцией, но и это больше, нежели Сэм когда-либо сумеет добиться от Аскары. Тот способен лишь завидовать, без притворства и проявления иных эмоций.

— Бальтазо! — От мощного выкрика сотряслись мощные каменные стены обширной залы. Отразилось эхо и прокатилось многократным повторением. А затем с легким свистом широкая кожаная плеть разорвала близость, возникшую меж братьями. Бало отпрянул, но так и не перестал держать украшение, чем вынудил младшего брата дернуться вперед. Тяжелый, будто сделанный из металла, и горячий, насквозь пропитанный огненной мощью, кнут хлестнул Сэма. Лицо вмиг пересекла красная полоса, из которой начали просачиваться капельки крови. Уродство? Не надолго. Сам виноват, как, впрочем и всегда. Будучи самым красивым и желанным среди сородичей, он вечно всех провоцировал.

— Простите, отец, — чуть слышно сказал он, не глядя на разъяренного Хозяина.

Сэм рухнул на колени, но не по собственной инициативе — старшему брату вдруг понадобилось вытянуть руки по швам, а цепь он, разумеется, не выпускал. Бало не мог добровольно расстаться с золотом — такова уж его природа. Натура Сэма иная. Он готов был добыть все сокровища мира и бросить их к ногам того, чье сердце желал завоевать. Он полностью отдавался страсти и увлекал за собой других, против своей и чужой воли. Вот и сейчас Сэм забыл, что здесь присутствуют не только братья, но и Хозяин. Но таков уж он — демон Похоти и Страсти.

Даже Ваал, самый старший из братьев, настолько гордый и высокомерный, что даже обращать свое внимание на кого-либо считал ниже своего достоинства, воззрился на отца. Лазурные и почти лишенные окраса глаза, кажется, впервые выразили недоумение. Бледный, как смерть, Ваал мотнул головой, и торчащие в разные стороны угольные волосы колыхнулись. Неужели отец ударил любимого сына? Конечно, нет. Он ведь просто промахнулся. Однако мог ли могущественный Люцифер, владыка Ада, промахнуться?..

Данэль, похожий на сгусток огня из-за пламенно-красных волос и глаз цвета кипящей лавы, прекратил нервно шагать по залу, привлеченный исходившим шумом. Его руки, при сильном возбуждении покрывавшиеся багровым узором, сейчас просто сжимались в кулаки. Значит, Данэль не сердится. Однако спокойным он тоже никогда не бывает. Он наблюдал за отцом и провинившимися братьями с таким напряжением, что можно было рассмотреть крохотные язычки пламени, пляшущие на кончиках алых прядей.

Младший из братьев преспокойно сидел, закинув ногу на ногу, и в его черных, как грех, глазах не было ни намека на заинтересованность. Гера вообще редко вмешивался во что бы то ни было, и уж тем более, никогда не принимал чью-либо сторону. Нет, он не был равнодушным, но его страсти и интересы не пересекались с увлечениями братьев. Гера большую часть жизни проводил в пиршествах и застольях, предаваясь чревоугодию. Данэль презрительно называл младшего брата толстяком и обжорой и постоянно норовил избить. Ваал высокомерно воротил нос, не желая знаться с Герой. С остальными братьями отношения сложились нейтральные, а Сэм и вовсе бывал довольно милым, когда не пытался никого соблазнить, что, однако, являлось редкостью в его поведении. Гера потянулся за куском мяса, лежащим на столе, и даже сквозь упавшую на глаза красно-синюю челку заметил недобрый взгляд Данэля. Гера показал старшему брату язык, после чего впился острыми зубами в сырое мясо.

— Бальтазо, отпусти его. — Глаза Люцифера сверкнули золотом из-под сведенных бровей, когда сын не шевельнулся в ответ на приказ. Это был настоящий солнечный свет, в отличие от бессмысленной желтизны Аскары. Владыка ада раздраженно повел плечами и отвернулся, направившись к трону. Золотистая шевелюра, играющая медными и платиновыми переливами, легонько покачивалась при ходьбе.

— Я хочу эту цепь, — будто из последних сил проворчал Бало, — а Сэм не возражает. — Словно в подтверждение, он дернул украшение, и синеволосый демон прижался щекой к его бедру. Рука невольно потянулась туда, где под складками шелкового балахона было укрыто мужское естество старшего брата. Вдруг рука замерла.

— Саммаэль! — в ярости воскликнул Светоносный. Он даже не оглянулся.

Сэм, будто очнувшись от гипноза, вцепился обеими руками в звенья, обмотанные вокруг шеи, и одним движением разорвал цепь. Золото блеснуло и рассыпалось искрами по каменному полу. Сэм немедленно поднялся и покосился на Бало. Тот в растерянности, едва ли не в ужасе, приоткрыл рот, видя незавидную участь цепи, жалкий остаток которой всё еще сжимал в кулаке. Вот так, одним движением Сэм избавился от подарка прежней возлюбленной и от шанса задобрить ценным презентом нового любовника.

— Простите нас, Хозяин, — уныло проговорил Бало. Он бросил последний взгляд на младшего брата и отошел. Синеволосый демон больше не представлял интереса. Бальтазо не улыбалась перспектива становиться жертвой похотливого юноши, тем более в памяти еще свежи прежние похождения, едва не стоившие старшему жизни. Да, Сэм как-то раз почти умертвил брата, выкачав из того большую часть силы. С тех пор Бало поклялся: отныне только обмен, лишь бартерные отношения. Если отдаешь, то и получать должен не меньше. Иначе — смерть. Увы, правило действительно не только в сделках с людьми, а также и с представителями своего рода.
Сэм с грустью глянул на Бало и ощутил, насколько тот расстроен и выбит из колеи, словно ребенок, у которого отняли обещанную игрушку. Обнять бы его и исчезнуть, левитировать в безбрежных непроницаемых просторах Ада… Ах, если б у кого-то из них сохранились крылья! Сэм понимал: он не вернет их с помощью Бало. Добившись цели, он лишь опустошит старшего брата, а жизненная энергия уйдет, словно песок сквозь пальцы. Они — демоны, и не могут безвозмездно дарить блага, удовольствия или прочие ценности. Дух истощается и погибает. А что он мог предложить взамен, когда уничтожил единственную вещь, которая порождала блеск в морской глубине глаз Бало? Только себя. Он мог предложить себя в качестве раба. На день, на год, на столетие. Однако демона алчности такая сделка не привлечет. Пожалуй, подобное предложение вызвало бы некоторую заинтересованность лишь у одного из братьев. Сэм невольно перевел взгляд на самого старшего в семье, на черноволосого Ваала. Отличавшийся надменностью, Ваал не отказался бы от бесконечных дифирамбов в свою честь. Только вот от него веяло таким холодом, что там, где он ступал, даже лава застывала. Демон гордыни заберет мощь, обеспечивающую существование духа без остатка и не подавится. Сэм не желал иметь с ним никаких дел, поскольку игра не стоила свеч: крылья он не обретет, а себя погубит.

— Ваши предшественники приложили максимальные усилия, — заговорил Люцифер, словно продолжил прерванный монолог. Он уселся на трон, который даже в темноте Пандемония поражал противоестественной белизной. Кости земных царей, лелеющих мечты о вселенском господстве, были основой для него. — Но они не справились. Я рассчитываю на вас, их детей и последователей. — Светоносный обвел взором шестерку собравшихся демонов. Придирчиво, словно сомневался в собственном выборе, и высокомерно, что полностью соответствовало его нраву.

— Что мы должны делать? — В алых глазах Данэля горело нетерпение. Он был единственным, кто смело смотрел на хозяина и даже решался иногда на дерзость.

— Выполнять мои приказы. — Золотистые брови Люцифера сошлись на переносице. Будь перед ним рядовой демон, не успел бы пикнуть, как превратился в горсть дымящейся пыли. — Я устал терпеть людей. Словно черви, они копошатся, занятые своими ничтожными заботами. Пора избавиться от них. Но, прежде чем я взойду на землю, вы принесете туда весть. Вы станете моими гонцами, которые подготовят мир к появлению Светлого Божества. А заодно докажете преданность и компетентность. Я должен доверять вам, как некогда полагался на погибших помощников. Каждый из вас совратит одного представителя человеческой расы, согласно таланту и призванию. — Владыка Ада ухмыльнулся. — Когда жертвы будут готовы к сошествию в преисподнюю, смертные грехи начнут преобладать в их сердцах над праведностью, тогда для меня откроется путь наверх.

— Это простая задача, — беспечно вымолвил демон Гордыни. — Отчего же предыдущая команда потерпела фиаско?

— Я полагаю, вы заметили, что вас лишь шестеро вместо семерых, — с совершенно не свойственным ему терпением принялся объяснять Светоносный. Разумеется, следовало рассказать подопечным о миссии и возможных подводных камнях, ведь новые помощники молоды и еще не имеют опыта. — Один из Смертных Грехов попросту исчез. Он пропал, а остальные погибли. Не знаю, предательство это или вина людей, но без него, без последнего демона, цели мы не достигнем. Таким образом, поиски также ложатся на ваши плечи. Надеюсь, что вы не подведете, и мы скоро устроим праздник на человеческих костях. — Владыка Ада постучал пальцем по подлокотнику кресла.

— Не так сложно, да? — Бало сердито покосился на Сэма. Бальтазо сгребал золотые звенья, будто норовил заново сплести из них цепь, бережно складывал бусины в кучу. — Легче, чем восстановить это.

— Я не дарил тебе украшение. Не забывай, Бало. — Голос Сэма звучал мрачно. Он словно только что прозрел и увидел истинный облик брата. Бальтазо не только алчен, но и жесток. Он собирался лишь брать, не отдавая ничего взамен, не задумываясь о последствиях и чьих-либо чувствах.

Бальтазо поднялся, сжимая в ладони колечки, оставшиеся от прекрасной некогда цепи. А свободной рукой принялся накручивать длинные синие волосы, заставляя младшего брата подходить ближе. Океан в очах Бало темнел, еще отчетливее напоминая воду перед грозой, а кулаки сжимались всё с большей силой. Похоже, он не расстался с заманчивой мыслью захомутать-таки демона похоти.

— Когда все закончится и мы победим, — выдохнул Бало, наклоняя лицо брата так, чтобы почти соприкоснуться лбами, — я заберу материальные богатства, причитающиеся тебе, в уплату за нанесенный ущерб.

— Становись в очередь, — пробурчал в ответ Сэм.

А ведь отличная идея. Сэм внезапно подумал, что с радостью отдаст мир со всеми его ценностями, чтобы лишить Аскару причины для зависти. Если у синеволосого демона ничего не останется, ни единого преимущества перед другими темными сущностями, Аскара, быть может, сменит злобу и холодность на благосклонность. Может, его ледяное бесчувственное сердце, наконец, оттает? Ради достижения мечты, ради места рядом с угрюмым желтоглазым демоном, Сэм, не раздумывая, принес бы в жертву все, даже свою привлекательную соблазнительную внешность.

Если бы Бало так крепко не вцепился в волосы младшего брата, Сэм непременно глянул бы на Аскару. Увы, даже шевельнуться было невозможно. Аскара наверняка изводился завистью, как всегда, ведь на его долю никогда не выпадало столько внимания. Бедняге оставалось лишь исходить желчью, наблюдая со стороны. И утешить его было некому.

— Тебе ведь нужно золото мира? — прошептал Сэм. — Дай мне повод раздобыть его для тебя. Дай повод соединить звенья воедино и подарить тебе разорванную цепь.

Бало прищурился: не верил. Сомневался, что младший брат способен расплавить металл? Разве настолько плохо его знал? Синеволосый демон умел не только соблазнять — огненной стихией он управлял не хуже Данэля, чьей специализацией являлся призыв пламени. И кто, в конце концов, сказал, что гнев пылает насыщенней и горячей, нежели страсть?

— Повод? — переспросил Бало. — Например, такой? — Он по-прежнему смотрел на Сэма из-под опущенных ресниц. С тем же упорством сжимал в кулаке синий шелк волос, не позволяя двинуться ни на йоту. Лизнул его сомкнутые губы.

— А-а-а?! — удивленно протянул Сэм. Неужели старший братец передумал, решил рискнуть и пойти на бартер? Демон Похоти уставился на Бальтазо в нетерпеливом ожидании и в надежде на развитие. Но Бало отчего-то не торопился с дальнейшими нежностями, а лишь хмурился.

— У меня тоже имеется гордость, — процедил демон Алчности. Тряхнул белоснежными волосами и с силой оттолкнул брата.

— Я не намерен потакать твоим желаниям и превращаться в чью-то забаву и развлечение.

Сэм пошатнулся и чуть наклонил голову, когда в него посыпался град из мелких колечек. Как бы не было тяжко Бальтазо бросать золото, которое оказалось в руках, демон переборол свою пагубную страсть. Чтобы досадить младшему брату, приходилось чем-то жертвовать. Бало мог успокоить себя лишь тем, что в скором времени богатства Вселенной будут принадлежать только ему. Ну, а до поры до времени можно и потерпеть.

— Ты уже был моей игрушкой, — тихо, с едва уловимой улыбкой произнес демон Похоти. — Как любой другой. И станешь ею снова, если я захочу.

Синеволосый красавец обвел взглядом зал и остановился на владыке Ада. Люцифер явно был не доволен выходками Сэма, да и любил он больше Ваала, который пошел по стопам Хозяина и тяготел к гордыне.

«Не важно, — подумал Саммаэль, — кому благоволит Светоносный, если знаешь, кто из собравшейся шестерки наипрекраснейший и самый могущественный. Да, никто не имеет столь огромного влияния на человеческие души, нежели демон Похоти, и я непременно докажу собственную силу».

Глава 2. Школа

========== Глава 2. Школа ==========
Никто и никогда ничего не заподозрит, если в школу сразу вдруг, ни с того, ни с сего переведутся шестеро новичков, верно ведь? Они совершенно не похожи друг на друга, да и фамилии, кажется, разные, но кое-кому всё-таки взбрело в голову, что они братья. Ну, или близкие товарищи, друзья не разлей вода. Угадывалась в них какая-то общая черта: во взгляде, в манере держаться, в поведении, в любопытстве, которое они проявили к окружающим людям, едва появившись.

С первого мгновения Дима, на вид самый обычный ученик десятого класса, отнесся к ним с подозрением. Он проследил за каждым движением, жестом, поворотом головы троицы, зашедшей в начале урока. Новичков представили классу, и те расселись по местам.

«С ними что-то не так», — размышлял Дима, наблюдая за новыми одноклассниками. Паренек с ярко-рыжей шевелюрой исподлобья осмотрел помещение. Взгляд был преисполнен лютой ненавистью, словно мальчишка мечтал стереть в порошок весь мир. Задержав на секунду взор на Диме, он уселся на заднюю парту у того за спиной. Не иначе, чтобы сверлить несчастного одноклассника свирепым взглядом. Дмитрий не знал, бояться или благодарить судьбу за то, что рыжеволосый паренек не поступил так, как его коллеги, которые не стали искать свободные парты.

Тщедушный, белобрысый, со светло-карими глазами, бледный, как мертвец, мальчуган тоже выбирал не долго. Уселся за первую парту рядом с отличницей и старостой, которая постаралась как можно вежливее улыбнуться новичку. Да уж, очевидно, Карина была отнюдь не в восторге, но прогонять мальчика не осмелилась. Может, у бедняги зрение слабое и ему необходимо сидеть ближе к учителю? Вероятно, мальчишка перевелся с домашнего обучения. Как иначе объяснить болезненный вид, серость и, судя по висящей на плечах одежде, полное отсутствие мышц? Нелегко ему придется, с сочувствием подумал Дима и тут же невольно вспомнил подругу, которая вмиг бы окрестила новичка вампиром или молью за бледность и несуразность. Мальчишка развернулся в полоборота, чтобы проводить унылым, расстроенным взглядом третьего новичка, который улыбнулся в ответ и решительно направился в самый дальний угол класса.

Последний производил наиболее благоприятное впечатление. Его пронзительно яркие голубые глаза светились открытостью и доброжелательностью, словно его переполняло счастье. Быть столь радостным, находясь в школе? Хм, это само по себе странно. Еще более удивительным показался Диме тот факт, что улыбка стала еще искреннее, а на лице отразилось восхищение, едва новичок заприметил одиноко сидящего ученика. Тот вперился в книгу и, казалось, не обращал никакого внимания на происходящие вокруг события. Однако Дима предполагал, что одноклассник не читает, а просто пялится в пространство и ничего перед собой не видит. Абсолютно безразличный, тот всегда с великим трудом вытягивался с двойки на слабую тройку по всем школьным предметам.

— Привет, — поздоровался новичок, приблизившись к последней парте. — Разрешишь сесть с тобой?

Нелюдимый Димкин одноклассник недоуменно посмотрел на парня, заговорившего с ним. В серых тусклых глазах обычно ничего не выражалось кроме равнодушия, а сейчас внезапно мелькнула тень заинтересованности. Лишь тень, которая, все же, исчезла спустя секунду, словно ее не было. В классе остались свободные места. Зачем столь яркому и, несомненно, привлекательному и умному парню выбирать в соседи самого скучного и неприметного ученика? Вместо слов тот подвинул вещи, и сей жест, похоже, означал немое приглашение.

— Меня зовут Семен, — представился новичок, хотя недавно его имя объявили на весь класс. Но что если мальчишка с последней парты не расслышал? — Но ты можешь, как мои братья, звать меня Сэмом.

Братья?! Димке было неловко подслушивать чужую беседу, но ничего не поделаешь, если новичок разговаривает так громко. Ох, всё-таки они родственники! Не даром так похожи, хоть и не внешне. Но напрасно он так распинается перед замкнутым одноклассником. Диме даже стало чуточку жаль новичка: так старается разговорить угрюмого Макса, но, наверное, зря. Тот никогда ни с кем не общается, ничем не увлекается, является в школу каждый день, но, судя по успехам, пропускает половину материала мимо ушей. Кроме всего прочего Макса пару раз вытаскивали из петли, отправляли в больницу после ударной дозы снотворных таблеток, а на руках паренька до сих пор виднелись шрамы от порезов. О причинах его суицидальной наклонности ни единая живая душа не догадывалась, да и сам мальчишка, скорее всего, понятия не имел, что тянет его отправиться на тот свет. Как утверждали слухи, сеансы психиатрии не дали конкретных результатов, а по мнению Димки, проблема крылась в том, что Максу скучна жизнь. Бедняге бы чем-нибудь увлечься.

Белобрысый мальчишка по-прежнему внимательно наблюдал за Семеном, бледнел, (хотя куда уж дальше-то?) и нервно кусал губы. Казалось, мгновение отделяло его от обморока. Чего он хотел? Чего добивался? Он будто бы сердился на парня, который был дружелюбным по отношению к однокласснику. Желал аналогичной участливости к себе? Почему тогда его взгляд ни чуточки не смягчился, когда Семен, отчаявшись поговорить с соседом, переключил внимание на товарища? Но какой же это был ответ! Не просто отзывчивость. Опираясь локтями о стол, удерживая подбородок на ладонях, Сэм с такой любовью смотрел на тщедушного бледного мальчишку, словно нет во всей Вселенной создания столь же прекрасного. Димке стало не по себе: интересно, он один заметил нежность и умиление, которым пронизан взор Семена? Вероятно, так, поскольку все остальные слушали учительницу, как раз объявляющую новую тему. Димка волей-неволей последовал примеру угрюмого одноклассника и тоже уткнулся носом в учебник. Да, изучаемый на данном этапе раздел по геометрии был не из простых, так что следовало уделить ему должное внимание. Димка бы смог без проблем погрузиться в учебный процесс, если бы не леденящий взгляд за спиной, от которого по телу бежали противные мурашки.

На следующем уроке Димка пересел, но и это не спасло его от пристального взора, которым награждал его рыжеволосый парень при каждой встрече. Куда бы он ни прятался, повсюду ощущал слежку. Уже через пару дней Димке чудилось, будто он свихнулся.

— У меня мания преследования, — пожаловался он подруге. Они сидели возле школы. Уроки закончились, но возвращаться домой не было желания. — Догадывался, что рано или поздно она обнаружится, но представить не мог, насколько плачевно будет мое состояние.

— Да неужели? — Света грызла ногти. Скверная детская привычка, от которой даже в семнадцать лет не избавилась. — Это из-за рыжего? Он постоянно такой сердитый.

— Ага. Он смотрит на меня. Во время уроков, в коридоре. Мне кажется, что и дома его злобный взгляд меня настигает.

— Может, ты ему понравился? — Света откровенно издевалась над несчастным приятелем.

— Не смешно, — огрызнулся Дима. — А еще другая парочка… — Он поежился, вспомнив теплоту и неестественную нежность, которую Семен демонстрировал в отношении белобрысого мальчишки. Притом, что эти двое не общались, между ними имелась некая неразрывная связь. По крайней мере, Димка не замечал, что они разговаривали когда-либо.

— Я тебя прекрасно понимаю. В моем классе ведь тоже двое новичков. Пришли в тот же день.

— Помню. — Димка задумался. Он их видел. Один почти альбинос: волосы белые-белые, но глаза темно-синего цвета. А второй невероятно высокомерный. — Тебе они кажутся подозрительными?

— Да-а-а… — протянула Света. — Зато другие ученики и преподаватели не замечают странностей. Может, они нормальные. Что если это мы с тобой чудаковатые?

— Ну, да. — Парень нехотя кивнул. — Потому что зрим то, чего никто другой не видит, — полушутливо, с некоторой долей пафоса выдал парень.

Девушка укоризненно глянула на друга: он не должен вслух озвучивать подобные соображения. Даже тут, где, казалось бы, никого нет. А они и впрямь видели. Страшно было лишь сначала, пока они не встретились, не поделились знаниями, и кошмар не стал общим.

Дима был маленьким шестилетним мальчиком, когда ему впервые повстречался призрак. Странное существо, объятое красным пламенем в ночи. Молодая женщина ослепительной красоты. Поначалу она не напугала ребенка, хоть и пылала ярким факелом. Дима даже запомнил ее имя — единственное имя, запечатлевшееся в мозгу навеки. Наоми. Она приходила каждый день, едва сгущались сумерки. Являлась и рассказывала истории, похожие на будоражащие воображение сказки Тысячи и одной ночи. Дима проникся доверием к Наоми, полюбил ее больше собственной матери. Но однажды всё изменилось. Женщина сожгла его дом, а мальчика забрала в ад.

— Будь со мной вечно, — сказала Наоми, обволакивая ребенка горячим огнем.

А затем наступила тьма, которая не покидала Диму в течение целого года. В человеческом мире его считали погибшим, но Дима был жив. Его жизнь быда ужасна. В окружении таких же призрачных созданий, как очаровавшая его женщина. Но ни они, ни Наоми не являлись привидениями. Они были демонами. А Дима превратился в неприкаянную душу, зависшую между жизнью и смертью, тщетно ищущую выход. Тут, в вечном мраке, Наоми продемонстрировала истинный облик. Пламенная аура, рассыпающаяся искрами, черная, словно обугленная, кожа, и рога, на кончиках которых горели огоньки.

— Ты — Сатана? — наивно спросил тогда Дима.

Женщина рассмеялась. Не ответила, а, подведя ребенка к одиноко тлеющему костерку, удалилась. Дима больше не встречал ее, зато ему довелось повидать немало ужасов. Жуткие вопли доносились откуда-то из непроницаемого мрака, словно жертву свежевали заживо. Страшные птицы, нетопыри с огромными перепончатыми крыльями проносились над головой, поднимая вихри пепла и вынуждая несчастного ребенка жаться ближе к костру. Затухающее пламя, раскидывающее одиночные искры, представлялось Диме единственным убежищем, где можно защититься от нападения жутких тварей.

Так, дрожа от пробирающегося в каждую клеточку тела ужаса и хныча от тоски по дому и погибшим родителям, мальчик проживал день за днем. Дима часто ловил на себе заинтересованные взгляды Адских обитателей. Их взоры полыхали, подобно алым звездам, выражая ярость, ненависть и зверский голод. Постепенно к прочим страхам добавился очередной кошмар: быть съеденным. Однако стать пищей для демона, быть может, не самая плохая участь. По крайней мере, лучше, чем навечно застрять в аду, пропитанном дымом, гарью, запахом крови и несмолкаемыми криками.

Как долго он тут пробыл, Дима узнал, лишь выбравшись. Этот момент ребенок запомнил и поклялся никогда не забывать. Он всеми силами старался сохранить образ спасителя, нечеткий и туманный. Мужчина. Он возник внезапно, словно еще одна тень, подернутая дымкой. Костер, у которого ютился перепуганный мальчик, взметнулся на пару метров и обжег нетопырей, кружащих поверху стервятниками. Мужчина что-то говорил хриплым низким голосом, но Дима не разобрал ни слова. Он видел лишь пляшущие искры да свет, подернутый мутной пеленой. Или ему просто померещилось, будто загадочный незнакомец излучал белое свечение? Нетопыри и прочие рогатые обитатели преисподней шарахались в стороны, на их уродливых физиономиях застыл неподдельный страх. Да, они по-настоящему боялись странного пришельца, а вот тот, похоже, ни капельки не пугался. Мужчина схватил паникующего ребенка и, подняв его на руки, крепко прижал к груди.

Живой человек посреди адской бездны! От внезапного осознания у бедного Димы едва не остановилось сердце. Мальчик подумал, что это сон или последний миг его существования. Так или иначе, ему казалось, что смертный час близок, как никогда. Дима зажмурился. Открыв глаза, ребенок обнаружил, что лежит в пустынном поле, а над головой ослепительно сияет солнце. Свет. Как же давно он его не видел! Таинственного спасителя рядом не оказалось, но мальчик был тут не один. В двух шагах от него, сидя на земле, горько плакала девочка. Дима молча положил руку ей на плечо, и девочка, вздрогнув, подняла к нему покрасневшие глаза. Она с усилием улыбнулась, тепло и искренне, сквозь слезы. Девочку звали Светой, и ее отец спас Диму, вызволив того из обители демонов. Сам же мужчина так и не сумел вернуться.

— Вспомнил твоего отца. — Дима тяжело вздохнул. На глазах Светы против воли выступили слезинки, сверкнув в лучах заката. Парень порывисто обнял подругу, как в тот знаменательный день, день их первой встречи.

— Мы обязаны проследить за ними, — серьезным, собранным тоном сказала девушка. — Мне тоже кажется, что они не совсем люди.

Дима кивнул. За новичками действительно нужно наблюдать. Если те окажутся посланниками тьмы, мир, несомненно, в большой опасности. К счастью, после смерти Светиного отца у ребят осталось достаточно информации. Кроме того, опыт и знания лишь копились с годами. Они могли не только закрыть демонов в ловушке, но и выдворить незваных гостей обратно, на историческую родину.

— Сегодня? — поинтересовался Дима. В голосе появился энтузиазм.

— Да. Кажется, кое-кто из них по-прежнему в школе.

— Хм, я думал, там только охранник.

— Я прямо сейчас пойду в здание, а ты…

— Я обогну школу по периметру. — Парень поймал подругу, стиснув в ладони ее пальцы. Света улыбнулась, задержалась на мгновение. — Амулет при тебе?

— Я его никогда не снимаю. Ты же знаешь. — От заботы друга теплело на душе. Тепло с легким налетом грусти. — Отцовский талисман. Разве я могу с ним расстаться? А ты, — Света сумела преодолеть тоску, — не кидайся ведьмовской пылью, не разобравшись. Что если они нормальные ребята, просто не лишены некоторых чудачеств? По нам ведь тоже инквизиция плачет.

— Да уж больно чудные у них чудачества. — Дима покачал головой. — Рыжий меня вообще доконал своим вниманием. Молчит и глазеет, да так злобно, что аж кровь стынет. Честное слово.

— Может, и впрямь влюблен? — Девушка снова хихикнула. — Но осознает, что ничего ему с тобой не светит.

— Пусть тогда уж лучше окажется демоном, — сердито буркнул парень. Не нравились ему шутки подруги. — Так хоть буду знать, что с ним делать. Ловушка, запечатывание силы и депортация.

— Пора. — К Свете вернулась серьезность. — Как закончишь с прочесыванием окрестностей, присоединяйся.

Дима внезапно чмокнул подругу в губы и, кажется, сам смутился.

— На удачу, — пролепетал он. Выпустил ее руку и отпрянул. Девушка рассеянно улыбнулась, не понимая, как реагировать на поступок приятеля. Молча развернулась и направилась в школу.

Небесное светило скатилось за горизонт, оставив в качестве напоминания о себе алую полоску на горизонте. Стремительно темнело и холодало. Казалось бы, дело нехитрое: осмотреть местность вокруг здания и сделать всё возможное, дабы предотвратить проникновение демонических сущностей в стены школы и закрыть выход тем, кто спрятался внутри. За подругу Дима не слишком беспокоился: у той амулет, который обеспечит ей безопасность. К тому же, парень не собирался задерживаться на улице. Рассыпать заговоренную землю по углам, с каждой стороны света, начертить пару-тройку символов под окнами — только и всего.

— А теперь можно идти. — Дима отряхнул с ладоней пыль, закончив необходимый ритуал. Отныне ни одна мышь в здание школы не проскользнет. Ни одна демоническая, разумеется, мышь.

На небе собирались тучи. Будет дождь. Не к добру. Парень нахмурился: смоет землю, которая гарантировала успех предприятию. Ладно, хоть знаки, нарисованные на стенах, сохранятся в целости. Дима сунул руку в карман, словно желал проверить наличие ведьмовской пыли. На месте. Может, разбросать еще, на всякий случай? Позже. Если смоет ту, что он уже рассыпал. Впрочем, если им будет сопутствовать удача, повторного ритуала не потребуется. Новые ученики окажутся не демонами, или охотники поймают их в ловушку.

Краем глаза Дима заприметил вспышку. Неужели гроза? Грома не слышно. Значит, непогода еще далеко и придет нескоро. Успеть бы. Парень прибавил шагу. Новый огненный всполох. Рядом. Буквально в нескольких метрах. Что за черт?! Молния бьет прямо у него за спиной? А где же громовые раскаты? Дима развернулся: он должен лично убедиться, что гроза неким мистическим образом так быстро добралась до города. Никакой грозы, никакого огня. Только парень, рыжая шевелюра которого и вправду горела, словно пламя, даже в полумраке.

— Даниил? — Дима вдруг вспомнил его имя. Рука непроизвольно выхватила горсть ведьмовской пыли. Он вмиг позабыл, что говорила Света об излишней поспешности в его действиях. Человек тот или нет, но сейчас поплатится за то, что тайком подкрадывается к людям в потемках.

Рыжеволосый перехватил запястье одноклассника и швырнул Димку к стене. Заговоренная земля выпала из зажатой ладони. Вот же растяпа! Дима мысленно выругался, коря себя за нерасторопность и рассеянность. А еще охотником себя называет! Парень отстранился от кирпичной оштукатуренной стены, краска на которой начинала слоиться и облезать от старости, но в тот же миг был вновь пригвожден к холодному камню. Даниил плечом удержал одноклассника возле стены и, еле усмиряя клокочущую ярость, процедил:

— Ты мой.

Дима ощутил ледяное касание острого лезвия на беззащитной коже, у самого горла.
***
Света соврала охраннику, сказав, что позабыла в классе телефон. Она не хотела сочинять длинную историю о том, что привело ученицу в школу с наступлением темноты. На скептическое замечание, что телефон она всё равно уже не обнаружит на прежнем месте, девушка пренебрежительно хмыкнула: сторожа это не касается. Главное, он не задержал и не возражал против осмотра класса. Покончив с вступительной частью операции, Света зашагала на второй этаж. Если новые ученики задержались в здании, то они, несомненно, там. Не дураки же эти ребята, что стали бы мозолить глаза охраннику?

— Они в одной из аудиторий, — пробормотала себе под нос девушка, медленно ступая вдоль ярко освещенного коридора.

Ей бы отцовское чутье! Мужчина, сгинувший в аду девять лет назад, интуитивно угадывал присутствие демонов и призраков. Он бы с первого взгляда определил, кем являются эти шестеро новичков: людьми или же нет. Увы, ему пришлось пожертвовать собой ради спасения запуганного одинокого мальчика, застрявшего в преисподней. А они с Димой слишком молоды. Им еще учиться и учиться, пока не достигнут уровня истинных охотников. Они старались пополнять знания и оттачивать навыки в ловле призраков, ведь если они отступят от намеченной цели, людей никто не защитит. Их всего двое, а больше никого нет.

Света резко затормозила, когда всего в нескольких метрах от нее широко распахнулась дверь. Из класса кто-то выскочил, спотыкаясь на ровном месте так, словно убегая от маньяка или спасаясь от роя разозленных пчел. Невысокий щуплый мальчишка с неестественным цветом волос. На всю школу он был в единственном экземпляре. Новичок из Димкиного класса. Следом, не отставая ни на шаг, в коридор вынырнул второй парень, которого Света моментально узнала.

— Аскара! — воскликнул он, поймав тонкое запястье невзрачного мальчишки. Тот дернулся, но, как следовало догадаться, вырваться не смог. — Не убегай от меня. — В голосе красавца, которого, по утверждению Димки, звали Семен, прозвучала мольба.

— Оставь меня в покое, — прозвучал раздраженный ответ. Паренек проявил чудеса изворотливости и умудрился выдернуть руку. Подался вглубь коридора, но спустя секунду был снова настигнут и стиснут в объятиях.

— Аскара, — на сей раз шепотом пробормотал Семен, прижимаясь губами к шее мальчишки. Тот кривился, силясь выскользнуть из крепкой хватки, но сопротивление было обречено на провал. — Ты не умрешь от пары поцелуев. Если тебе не понравится, я откажусь от намерений.

— Отстань от меня… прекрати… — хныкал паренек, продолжая увертываться. — Мне… не понравится.

— Как ты можешь быть уверен, если я еще ничего не сделал, чтобы убедить тебя в обратном? — Семен усмехнулся. Заставил Аскару пятиться, после чего всем телом вжал того в стену. Тот, похоже, смирился и прекратил бессмысленную борьбу. Руки Аскары безвольно повисли, словно две плетки. Он лишь тихонько вздыхал и отворачивался, когда Семен норовил достать его губ поцелуем.

«Боже, — ужаснулась Света. — Он ведь сейчас изнасилует бедного мальчишку! Неужели я так и продолжу наблюдать, застыв, будто истукан?»

Она хотела убежать или вовсе провалиться сквозь землю со стыда оттого, что стала невольной свидетельницей разврата, вытворяемого новенькими учениками. Она боялась пошевелиться и, таким образом, привлечь их внимание. Удивительно, что они не заметили ее присутствия. Теперь девушка должна тихонько отступить обратно к лестнице и вернуться домой. Но она не успела сдвинуться даже на сантиметр, как Семен повернул голову в ее сторону и невозмутимо произнес:

— И долго ты еще собираешься стоять тут?

— Я… — растерялась Света, заливаясь краской. — Извините. Я ничего не видела. — Девушка прикрыла глаза ладонью, как будто теперь это имело смысл.

— Можешь смотреть. Мне безразлично. — И словно его и вправду не беспокоило наличие свидетелей, Семен приподнял лицо Аскары, удерживая того за подбородок, поцеловал-таки. Отчасти благодаря сломленному сопротивлению невзрачного мальчишки.

Она должна уходить. Немедленно. То, что здесь творится, не предназначено для посторонних глаз. Света и так уже покраснела, как вареный рак.

Вдруг кто-то, подкравшийся сзади, обхватил ее за плечи и сжал, словно железным обручем. Боковым зрением девушка рассмотрела пепельные пряди, защекотавшие Светино лицо, когда пленивший ее парень чуть наклонился и с улыбкой в голосе произнес:

— Вот ты и попалась, лапочка.

Глава 3. Гнев

========== Глава 3. Гнев ==========
Тот альбинос. Света впервые услышала его голос. Приятный, в меру хриплый и завораживающий. Но почему-то девушка была уверена: одноклассник ни с кем другим не говорил подобным тоном. От его голоса появилось ощущение, будто вдоль спины провели кубиком льда, только что вытащенным из морозилки. С чего бы парню таким образом обращаться к малознакомой особе, будто они любовники? И что вообще задумали эти странные ребята? Смущение вмиг пропало, уступив место потихоньку нарастающему страху. Они что, решили устроить оргию? Семен по-прежнему целовал побледневшего до состояния покойника мальчишку, который не только прекратил борьбу, но и, кажется, увлекся процессом. Что ж, она зря волновалась за его судьбу — всё, чему она стала свидетелем, являлось не более чем игрой. Похоже, он сопротивлялся ради общего интереса. Но Света ни за что не хотела принимать участия в этой извращенной игре. Приложив максимальное старание, девушка двинула локтем, угодив однокласснику по ребрам. И хоть удар получился довольно-таки слабым, альбинос всё же отпустил пленницу. Выхватив из кармана горсть ведьмовской пыли, Света швырнула ее, целясь в глаза обнаглевшему однокласснику. Не важно, демоны они или обыкновенные маньяки, девушка не справится с ними одна, без товарища. Она должна бежать.

— Проклятье! — зарычал, закрывая лицо и складываясь в три погибели, обладатель замораживающего голоса.

Ну как, разъедает заговоренная землица? Наверняка демоны. Однако девушка не имела права наслаждаться временным триумфом. Ноги в руки — и вон из школы. Она не в том положении, чтобы драться. И где ее приятеля носит? Света в очередной раз помянула Димку недобрым словом, пока опрометью неслась вниз по лестнице. К счастью, никто не кинулся вдогонку, и девушка смогла перевести дух, выбравшись на улицу.

Стемнело. Тихо. Никаких признаков человеческого присутствия. Димка будто в воду канул.

— Что это было? — в ярости крикнул Бальтазо. — Чем в меня запустила эта мелкая дрянь? — Наконец он сумел открыть слезящиеся глаза и вновь задохнулся в возмущении: — Сэм, Аскара! Могли бы мне помочь!

— Нет. — Сэм отрицательно качнул головой. — Я занят.

Он отстранился, и бледный худой мальчик медленно сполз по стенке. Сейчас Аскара больше напоминал тень, нежели человека. Ничего не выражающий взгляд был устремлен в пустоту, а дыхание будто бы совсем отсутствовало.

— Некогда помочь брату?! — вне себя от негодования рявкнул Бало, подскочив к Сэму. Схватил того за воротник. Другая рука, сжатая в кулак, застыла в замахе.

— Смелей. — Тот с вызовом глянул на альбиноса. — Посмотрим, что из этого получится. Решил ударить меня, как смертный? Действуй, если не боишься. — Сэм ухмыльнулся, когда во взоре брата пропал кураж. Похоже, тот передумал бить демона похоти.

— Я бы мог заполучить девчонку прямо сейчас, — унылым тоном пробормотал Бальтазо. — Но для тебя важнее собственная прихоть, нежели наше общее дело. Если бы вы помогли мне, задержали, поймали ее…

Сэм с долей презрения смахнул с себя руку старшего брата и процедил:

— Если не справляешься с девочкой, выбрал бы добычу попроще. Ни один из нас не просит помощи. Не говори, что простая семнадцатилетняя девица оказалась сильней демона, потому что такие слова опозорят весь наш род.

— Не могу я выбрать кого-то другого, — раздосадовано буркнул Бало. — Это ведь не от нашего желания зависит. Если уж заприметил жертву, то никого другого попросту не замечаешь. Как влюбленность. К тому же мы интуитивно предпочитаем совратить того, кто наименее податлив к греху. Взять хоть твой выбор. — Бало злобно усмехнулся и подхватил Аскару под локоть, чтобы помочь тому встать. Мальчик по-прежнему ни на что не реагировал.

— А что тебе до моего выбора? — уныло отозвался Сэм. — Может, я бы хотел видеть на месте Макса другого человека? Но сам утверждаешь: у нас нет выбора, а всё решается слепой судьбой. — Демон похоти ехидно усмехнулся: — Может, я развлекаюсь так и не собираюсь торопиться?

Резко развернувшись, Сэм спешно ретировался: не было ни малейшего желания помогать Аскаре с восстановлением сил или отчитываться в чем-то старшему брату.

«Может, — подумал он, вздыхая, — я не желаю уничтожать душу Макса? И почему я зациклился именно на нем? Почему мы, демоны, не способны повернуть время или хотя бы сделать другой выбор? Может, я не хочу продолжать… потому, что никого другого не замечаю… потому, что люблю».
***
В первое мгновение Димка испугался, что подруга, строя глупые предположения, оказалась недалека от истины: одноклассник-новичок впрямь влюблен. Испугался не на шутку. Ну, а что касается ножа у горла… Чем не аргумент, призывающий выслушать собеседника? Но, похоже, тот не собирался что-либо объяснять. Молчал, в то время как лезвие ножа кололо кожу.

— Что?.. Зачем?.. — Язык прилип к гортани, и несчастный парень не сумел выдавить больше ни звука.

Глаза Даниила сверкали в полумраке, и Димка мог поклясться, что те красные. Это невозможно! Невероятно, если перед тобой человек, а не демон. Но даже для потустороннего злобного существа рыжеволосый мальчишка вел себя подозрительно. Разве те не пытаются убить? Если так, то Даниил являлся не совсем нормальным демоном. Он глазел на человека с ненавистью, от которой скрежетали и едва не крошились зубы, но, очевидно, не собирался перерезать однокласснику горло. Припер к стенке, обезоружил и приставил нож, чтобы… Чтобы что? Чтобы молча вращать алыми от ненависти глазами?

Лезвие чиркнуло вдоль горла, но Димка не успел испугаться за жизнь, которая могла незамедлительно оборваться после глубокого надреза. Светлый нож очутился прямо перед глазами — Даниил решил продемонстрировать оружие, на котором теперь отчетливо темнела полоса крови. Уже в следующий миг нож полетел в сторону, словно надобность в нем внезапно отпала.

— Ты станешь таким, как я, — подал голос рыжий. — Я поделюсь тем, что имею.

Если бы одноклассник не придавливал бедного парня к стене с невероятной силой, Димка бы уже был на полпути к дому: бежал бы и только пятки сверкали. Охотник он или нет, но поведение Данила ввергало его в неописуемый ужас и панику.

Ладонь демона накрыла Димкины глаза, прижав голову юного охотника к стене. Адская боль и жар всей преисподней мигом наполнили его мозг, превращая тот в запеченную кашу. Димка едва удержался от вопля и стиснул зубы, уперся ладонями в плечи оппонента в жалкой попытке оттолкнуть. Демон (сомнений больше не оставалось) не ощущал ни малейшего сопротивления.

— Я сделаю лучше, — сдавленным от гнева голосом сказал он. — Ты станешь мной.

Губы демона легким движением прошлись вдоль пореза на шее охотника, словно в стремлении залечить рану, после чего прижались к губам одноклассника. Вот так, внезапно. Пламя, пожирающее мозг; дикий огонь, разъедающий внутренности; демонский поцелуй, раскаляющий гортань. А в эпицентре пожара — лихорадка, словно организм отчаянно боролся с болезнью. Но организм не боролся — он привыкал, адаптировался к новому состоянию. Он принял огонь и дрожь, и тогда демон отстранился.

Димка снова хотел поинтересоваться, чего добивался Даниил, но промолчал. Кажется, парень всё осознал. Он дрожал и теперь, нуждаясь в подспорье, сам облокачивался на облезлую стену. Опустил взор на руки — те тряслись, словно при тяжелом недуге. Затем перевел взгляд на демона. Тот изменился: кожу покрывал причудливый багряный узор, его ярко-красные волосы лежали на плечах, а в прядях то и дело вспыхивали огненные искры. Даниил протягивал однокласснику нож, окрашенный Димкиной кровью. И парень точно знал, что должен сделать.
***
Очередной учебный день проходил в обычном режиме. Димка вообще ничего бы не потерял, пропустив занятия. Он бы и не явился сюда, если б не один маленький нюанс: дома он оставаться не мог. Поскольку родителей у парня не было, жил он с опекунами — дальними родственниками, которые сегодня решили вывести Димку из себя. Что те сделали не так, мальчишка не сказал бы даже под пытками — не знал — но раздражали они его до крайности. Еще минута задержки в стенах дома — и парень бы прирезал опекунов за один лишь косой взгляд с их стороны.

В школе, однако, дела обстояли еще хуже. Учитель географии, еще вчера бывший лояльным, сегодня возомнил себя едва ли не богом над учащимися и устроил опрос по пройденному за год материалу. Одноклассники злили сегодня не меньше. Рыжеволосый не прекращал глазеть с соседней парты, а его брат из кожи вон лез, стараясь разговорить Макса. Тот в свою очередь уныло смотрел в учебник и временами горестно вздыхал. Но больше прочих раздражала отличница — Карина норовила исправить любую ошибку, допущенную другим учеником. Свое авторитетное мнение она высказывала с настолько умным видом и таким тоном, что невольно возникало желание придушить девчонку. И почему Димка прежде не замечал, что та ведет себя, как последняя зануда и всезнайка?

Прозвенел звонок, и ученики потянулись к выходу. Пора домой, но Димке туда возвращаться не хотелось совершенно. Он даже обрадовался, когда двое приятелей попросили его задержаться. Они туманно намекнули, что у них намечается серьезный разговор, и им не повредила бы поддержка Димки. Да что угодно, лишь бы не торопиться на встречу с опекунами! Разговор? Скорее уж разборка, но, признаться, у юного охотника весь день кулаки чесались. Таким образом, против драки он тоже ничего не имел.

Ребята, стоя возле двери, провожали взглядом удалявшихся одноклассников и изредка бросали взор на меланхолично собирающего учебники Макса.

— Ты скоро? — поторапливал его приятель.

— Ага, — отозвался Макс, не глядя на Семена, который хмурился, будто нервничал. Похоже, он с трудом превозмогал желание схватить в охапку и мальчишку, и его сумку, чтобы быстрей утащить из школы.

Новичок шел первым, а Макс равнодушно плелся позади. Семен перешагнул порог, очутившись в коридоре, а его приятелю пришлось замешкаться. Один из Димкиных друзей выхватил сумку из рук Макса и кинул ту на ближайшую парту. Второй захлопнул дверь. Макс с недоумением проследил за действиями одноклассников.

— Поболтать хотим, — с усмешкой пояснил тот, который перекрыл выход. Влад был на год старше остальных десятиклассников, потому считал себя сильней и вел себя наглей.

— Ага, — поддакнул второй. — Пока твоего Сёмку отвлекают в коридоре. Он не сразу сообразит, что ты не вышел следом. А нам времени хватит.

— Для чего? — спокойно поинтересовался Макс.

— Уму-разуму тебя научить. — Два парня иронично переглянулись.

— У вас ведь тоже разума не много, чтобы делиться им. — По-прежнему равнодушный, одноклассник окинул взглядом ребят, препятствующих выходу. Его серые тусклые глаза ничего не выражали.

— А ты что смелый такой? — Влад грозно шагнул вперед. На миг глянул на приятеля. — Представляешь, Дим, как нынче молодежь распустилась? Ничего не боятся. Новенький-то наш Макса и домой провожает, и вещи его таскает, будто первоклашка. А вчера вообще за школой обжимались. Тьфу! — Влад покраснел, будто ему нанесли личное оскорбление. — Из таких уродов следует дурь выбивать.

— Так вы меня бить собрались, что ли? — Макс безразлично передернул плечами. — Ну, если вас задевает то, как ко мне относится Сэм… Мне плевать и на ваше мнение, и на ваши действия. Я за собой никакой вины не ощущаю.

— Он вины не чувствует? — возмущенно переспросил Влад. — Да таких, как ты… Диман, а ну-ка покажи этому смельчаку, где раки зимуют.

— Не указывай мне, что делать, — процедил Димка. Он изо всех сил вцепился пальцами в рукава, чтобы унять дрожь. Отвернулся от Влада, чья наглая физиономия раздражала.

— Ты защищать его вздумал, что ли? — изумился приятель. — Ты никогда раньше не спорил. Вроде придерживались одинаковых взглядов.

— Это потому, что ты ставишь себя выше остальных. — Голос Димки звучал слабо, едва слышно, сдавлено, почти шепотом. — Не считаешься с чужим мнением и веришь, что другие люди обязаны слушать тебя. Слушать и не прекословить.

— Ты неправ, — растерянно пробормотал Влад.

— Мне плевать, — зло заявил Димка. — Я так ненавижу тебя, что мне всё равно. Мне безразличны твои слова и оправдания.

Юный охотник покраснел от ярости. Гнев разжигал в нем пожар, который разрастался, заполнял каждую клетку организма, рвался извне, на волю. Необоснованный гнев, но парень этого не понимал. Он резко ударил Влада так, что тот не успел сгруппироваться и, как тюк с мясом и костями, плюхнулся на пол. Легкая победа над противником лишь раззадорила пыл охотника. Дима набросился на поверженного одноклассника и, не позволив тому подняться, ударил снова. Кровь. Кровь на лице неприятеля и на руках охотника. Димка раскраснелся, как рак, а его ноздри раздувались, как у свирепствующего быка. Трясущейся рукой он вынул из-за пазухи нож, который минувшим вечером вручил ему Даниил. Вонзил его в сердце Влада, дернул обратно, но, кажется, лезвие застряло меж ребер. Влад, вытаращив глаза, глухо кашлянул и застыл с пеной у рта.

— Димка! Влад! — кричал обезумевший от ужаса одноклассник. Он кинул взор на паренька, которого собирался «проучить». Заметил на его лице грустную улыбку и полное отсутствие жалости.

— Ты чего стоишь? Зови на помощь!

Макс передернул плечами: разборка его ни коим образом не касалась. Ему безразлична судьба Влада, так же как он равнодушен к участи Димы и его второго приятеля. Рано или поздно смерть настигнет каждого. Нет смысла бежать от нее и скрываться.

Осознав, что поддержки от Макса не дождется, мальчишка схватил стул и изо всех сил обрушил тот на спину и затылок товарища. И только когда Димка повалился от полученного удара, его одноклассник заметил нож, торчащий в груди Влада.

— Что за черт? — Он попятился к выходу. Снова посмотрел на Макса. Тот безучастно глядел на труп Влада и лежащего рядом Диму. — Что с ним? Ты можешь ждать, когда свихнувшийся Димка прикончит и тебя тоже, а я за охраной.

Мальчишка развернулся, схватился за дверную ручку. Оставалось толкнуть дверь — и он в коридоре. Он должен вызвать охрану, рассказать о трагедии. Его трясло от паники, а перед глазами стоял мертвый Влад и обезумевший Дима.

— Ненавижу вас всех! — рявкнул юный охотник. Стул не надолго вывел его из строя. Рывком выдернул нож из груди старшего мертвого товарища. — Как же вы все меня бесите!

Он метнулся к убегающему однокласснику, махая ножом. Лезвие распороло одежду, оставляя глубокий порез у того на спине. Мальчишка, простонав от боли, припал к захлопнутой двери. Дима оттащил одноклассника вглубь комнаты, продолжая наносить удары, один за другим. Хлюпающие беспорядочные удары ножом, проникающие насквозь. Мальчишка упал. Он был мертв, но юного охотника сие обстоятельство не остановило. Дима продолжал вонзать лезвие в неживую плоть, разбрызгивая кровь по классу. Гнев разрастался, Димку лихорадило, руки покраснели, будто покрылись багряным рисунком.

— Ненавижу, — сквозь зубы твердил он, превращая тело бывшего друга в фарш.

Склонив набок голову, Макс наблюдал за страшной сценой, безразлично и спокойно. Внезапно он усмехнулся: он ведь знал, что от смерти не убежишь. А его глупенькие одноклассники не знали.

— Я уже начал волноваться за тебя, — хмуро сообщил Сэм, встретив Макса в коридоре. — Собирался искать.

— Всё в порядке, — холодно ответил Макс. — Пойдем домой.